© "Знания-сила"

Семилетняя война 1756—1763 гг

События за период 1756-1759 гг.

Международная обстановка накануне войны

Усиление Пруссии, конечно, не было в интересах России. Поэтому ещё в 1741 году Россия заключила с Австрией союзный договор против Пруссии. Франция, которая в 1755 году вела очередную войну с Англией из-за дележа их колониальных владений в Северной Америке, сблизилась также с Австрией, учитывая, что Пруссия защищает интересы Англии в континентальной Европе (за английские деньги), что было предусмотрено англо-прусским союзным договором от 27 января 1756 г. Австрия добивалась возврата Силезии, захваченной Фридрихом II, поэтому она стала инициатором создания антипрусской коалиции. 1 мая 1576 г. Франция и Австрия заключают Версальский пакт, официально образуя военно-политический союз. К этому союзу в начале 1757 года присоединяются Россия, Швеция и большинство государств Германской империи. Однако захва́тническая политика прусского короля Фридриха II, угрожавшая его соседям, была не единственной причиной Семилетней войны 1756—1763 гг. В начале 50-х годов 18 века обострились противоречия Англии и Франции в их колониальных делах в Северной Америке и Индии. Дело дошло до вооружённого конфликта в долине реки Огайо в 1755 году, а в мае 1756 года — до официального объявления войны Франции со стороны Англии. Эти события наложились на конфликт в Европе между Пруссией и её соседями.

Фридрих II не стал дожидаться, когда его враги начнут боевые действия, а сам первым бросился в бой, понимая, что союзные державы ещё не готовы к войне. В августе 1756 года он двинулся в Саксонию, окружил в районе Пирны саксонскую армию и заставил её капитулировать. Почти все солдаты и офицеры саксонской армии перешли на службу к прусскому королю. Так Фридрих II решил вопрос с Саксонией.

Борьба в Семилетней войне шла на трёх основных театрах военных действий: главным был Австрийский (Богемия и Силезия) театр. Кроме него были франко-имперский (Западные области Германии) и Русский (Восточная Пруссия).

За семь лет войны было много сражений и других событий, интересных не только военным историкам, но и простым читателям. Мы попробуем рассказать хотя бы о главных событиях, тем более, что ход и особенно исход этой войны в значительной степени определялись ходом событий истории России второй половины восемнадцатого века.

Кампанию 1757 года начал Фридрих II, двинувшись в конце апреля с разных сторон в Богемию. Под Прагой он разбил австрийскую армию Карла Лотарингского и запер её в Праге. Однако на выручку ей двинулась вторая австрийская армия Дауна и в июне она разбила Фридриха II при Колине. Фридрих отступил в Саксонию, и к концу лета положение его стало критическим. Подкупив командующего северной французской армией, он избежал удара французов и бросил свои силы на южную франко-имперскую армию. Несмотря на трёхкратный перевес франко-имперцев в людях, Фридрих наголову разгромил их под Россбахом. После этого он двинулся в Силезию, где его войска, оставленные им для обороны от австрийцев, были разбиты под Бресла́влем (ныне Вроцлав, Польша). Фридрих обрушился на австрийцев с такой силой, что почти буквально уничтожил их армию в сражении при Лейтене 5 декабря 1757 г. Это была самая блестящая из всех компаний Фридриха II. По словам Наполеона, за один Лейтен Фридриха можно считать великим полководцем.

Русская армия приказ на выступление в поход получила в октябре 1756 года и в течение зимы́ она должна была сосредоточиться в Литве. Главнокомандующим был назначен фельдмаршал граф Степан Фё́дорович Апраксин. Задачей похода 1757 года было овладение Пруссией. Но Апраксин до июня не был уверен, что часть его войск не пошлют в Силезию для усиления австрийцев. Главнокомандующий русских войск в этой войне не был свободен в своих действиях и был обязан на каждую операцию, на каждое передвижение войск получать указание из Петербурга от так называемой Конференции. Конференция была учреждением, заимствованным у австрийцев, и представляла собой ухудшенный вариант Гофкригсрата (Hofkriegsrat) или слабое подобие генерального штаба. Конференция оказалась под австрийским влиянием и в своих указаниях русским войскам больше заботилась об интересах Австрии, нежели России. Об уровне управления военными действиями со стороны Конференции можно судить, например, по указанию, данному Конференцией главнокомандующему на кампанию 1757 года. Главнокомандующему в этом указании предписывалось маневрировать так, чтобы для него "всё равно было прямо на Пруссию или влево через всю Польшу в Силезию маршировать".

Первая победа русской армии над прусскими войсками

В 1757 году русская армия оставалась в стороне от главных событий кампании 1757 года. Зима и весна ушли на её сосредоточение в Литве. В войсках был большой некомплект личного состава, особенно в офицерах (свыше половины) и нижних чинах (свыше четверти). Много было проблем с тыловым обеспечением.

В этих условиях была оде́ржана первая победа русской армии над прусскими войсками. Это было 19 августа 1757 г. при Гросе-Егерсдорфе, в Восточной Пруссии. Прусский командующий, губернатор восточно-прусских земель, фельдмаршал Ганс фон Левальд имел здесь 22 тысячи войска, а у Апраксина было до 57 тысяч, но более половины из них по условиям местности и оперативной обстановки в сражении не участвовали.

Сражение было исключительно ожесточенным и кровопролитным. В этом сражении отличился, а точнее сказать, обеспечил победу русских войск молодой генерал Пётр Александрович Румянцев, будущий фельдмаршал Румянцев-Задунайский. Находясь в резерве со своей бригадой (около четырёх тысяч человек), он сам определил момент, когда нужно было вступить в бой. Неожиданный удар из леса ошеломил пруссаков, они не выдержали этой атаки. При больших потерях с обеих сторон победа досталась русским. Трофеями русской армии стали 29 орудий и 600 пленных.

Остатки прусских войск отошли к Веллау, где стали лагерем. Апраксин стал обходить их правый фланг, но Левальд не принял боя и отступил. Путь на Кё́нигсберг был открыт. Казалось бы, осталось организовать преследование противника, добить остатки его войск и тогда бери Кё́нигсберг хоть голыми руками. Именно на этом настаивали русские офицеры, в том числе Пётр Румянцев и Пётр Панин. Но главнокомандующий Апраксин принял другое решение.

Он собрал военный совет и объявил, что его армия отходит к Тильзи́ту, потому что там нужно оставить раненых и привести войска в порядок. Апраксин особенно подчеркнул нехватку пороха, а также ко́рма для лошадей и продовольствия для людей. Но на са́мом деле не раненые солдаты и не призрак голода волновали главнокомандующего. Запасы всего необходимого для ведения боевых действий имелись в достаточном количестве на складах (в магазинах, как тогда назывались войсковые склады́) русской армии в Гумбине, Инстербурге (ныне Черняховск) и в других местах Восточной Пруссии. Почему же так нерешительно повёл себя Апраксин после победы под Гросс-Егенсдорфом? Причина состояла в том, что он испугался … своего первого успеха. Ему показалось, что он добился слишком большого успеха в борьбе с армией Фридриха II, непобедимого полководца, с ко́им шутки плохи. Своего страха перед Фридрихом он не скрывал. Уже при назначении на пост главнокомандующего он говорил о невозможности победить Фридриха и пытался просить императрицу Елизавету Петровну не назначать его на этот пост. Императрица, зная нерешительный характер Апраксина, даже хотела назначить другого человека для руководства войсками в начавшейся войне, но по предложению канцлера Бестужева-Рюмина остановилась на кандидатуре Апраксина, типичного русского барина.

Но не только и не столько страх перед Фридрихом толкал Апраксина на осторожные, а точнее сказать, трусливые поступки. Больше всего он боялся прогневить наследника престола, великого князя Петра Фёдоровича. Дело-то ясное: жить императрице Елизавете Петровне оставалось мало. В сентябре 1757 года у неё случился очередной апоплексический удар. А будущему монарху Петру III ой как не понравится, если Апраксин задумает побить Фридриха, взять Кенигсберг, а потом (кто знает!) и Берлин… Апраксин был другом «молодого двора», как тогда называли ещё при Елизавете молодую чету Петра Федоровича и Катерины Алексеевны. «Молодой двор» через своих шпионов давал понять Апраксину, что особого усердия в борьбе с войсками Фридриха II проявлять не следует. Апраксин отлично знал, что будущий император Пётр III просто боготворит своего прусского кумира Фридриха II.

Отказаться от назначения главнокомандующим Апраксину не удалось. Императрица при назначении Апраксина главнокомандующим пожаловала ему звание генерал-фельдмаршала, подарила для его будущей ставки роскошный шатёр Великого Могола индийского и золотой обеденный сервиз и приказала немедленно отправляться в Ригу, к своей армии.

Итак, после трудной победы под Госс-Егерсдорфом, Апраксин вступил в Тильзи́т. Однако вскоре ему показалось, что здесь, вблизи от противника ему долго не продержаться, и он принял решение отступать дальше, обратно в Ливонию, на зимние квартиры. Об этом немедленно доложили Левальду. Левальд, восьмидесятидвухлетний старец, который садился на коня уже с помощью адьюта́нтов, сразу воспрянул духом. Он отправил в Берлин донесение королю Фридриху II о том, что русские бегут, а прусская армия их преследует. И это было правдой. Случилось невероятное: побеждённые стали преследовать победителей. Чтобы убежать от Левальда, русским нужно было ускорить марш отступления. Вместо тактически оправданного отхода в Тильзи́т, разрешенного Конференцией, чтобы спасти больных и раненых, Апраксин «организовал» не тактический манёвр, а бегство своей армии. Уже 13 сентября 1757 г. войска Апраксина покинули Тильзи́т (ныне Советск). Вместо перехода в наступление, как того требовала Конференция, Апраксин убегал от противника. По пути отступления русские войска, по приказу Апраксина, сжигали всё, чем мог воспользоваться противник: полыхали деревни и фо́льварки, сады и леса́. Русская армия освобождалась от тылов и материальных запасов: сжигали порох, высыпа́ли в болота муку́, туда же бросали стволы пушек, зарывали я́дра в огородах, резали измученных лошадей. По дороге своего позорного бегства Апраксин оставил 15 тысяч больных и раненых русских солдат, 80 исправных пушек он оставил врагу.

Позор Франции

Отступление Апраксина развязало руки Фридриху на западе, и король не замедлил этим воспользоваться. Этой же осенью, в сентябре 1757 года, он наголову разбил у деревушки Россбах в Саксонии вчетверо превосходившие прусскую армию объединённые силы Франции и германских князей. Под Россбахом дело обернулось так, что французы из 60-тысячной армии потеряли 2500 человек убитыми, но остальные после сражения, за исключением раненых, исчезли… Их не нашли, потому что они рассеялись по всей Германии, чтобы грабить, насиловать, мародерствовать. Россбах стал позором Франции. С Россбаха началась слава короля Пруссии Фридриха II как непобедимого полководца. Под Россбахом потери Фридриха составили 165 человек. Что касается армии германских князей, то она представляла собой сборище нищих, воров, людей физически неполноценных, всех, кого князю и помещику не жалко отдать (ведь здорового можно было продать). Вооружена эта так называемая армия была плохо, в основном холодным оружием. О боеспособности такой армии говорить не приходится. Она была способна грабить, но не воевать. И тем не менее у этой армии был свой генералиссимус, князь Гильбургсгаузенский. Эта армия принадлежала Германии, которая тогда была противницей Пруссии и представляла собой конгломерат из трёхсот шестидесяти пяти герцогств, графств, княжеств, епископств. Но Фридрих «разобрался» сразу со всеми. И это произошло в значительной мере благодаря отступлению Апраксина из Тильзита.

Вскоре последовал приказ из Петербурга об отзыве Апраксина из армии и передаче командования генералу Фермору. Уже в Нарве Апраксина встретил главный инквизитор империи (по-современному это что-то вроде генерального прокурора) граф Александр Шувалов и объявил ему, что он арестован. Апраксин был препровождён в Петропавловскую крепость. На допросах его избивали, но он отрицал тот факт, что получал от Екатерины и канцлера Бестужева-Рюмина тайные письма с указаниями по ведению войны с Фридрихом. Он всё сваливал на объективные трудности и особенно на усталость и плохое состояние лошадей. Просидев около двух месяцев в крепости, Апраксин скончался от сердечного приступа. Императрица Елизавета Петровна уже хотела простить престарелого фельдмаршала, но не успела... Апраксин не дожил до военного суда, который был назначен ему решением Конференции.

Вместо Апраксина главнокомандующим русскими войсками был назначен генерал-аншеф Виллим Виллимович Фермор. Англичанин по происхождению, он родился в Москве. Он был хорошим администратором, но нерешительным человеком и плохим полководцем. Солдаты и офицеры, принимая Фермора за немца, выражали недовольство его назначением на должность главнокомандующего. Русским людям было непривычно наблюдать, что при главнокомандующем вместо православного священника находился протестанский капеллан. По прибытии в войска Фермор первым делом собрал из своего штаба всех немцев, - а их тогда в русской армии было немало, - и повёл их в шатёр, где был проведен молебен со странными для православных песнопениями на незнакомом языке.

Вступление русских войск в Кё́нигсберг,
присоединение Пруссии к России.

Конференция поставила перед Фермо́ром на конец 1757 – начало 1758 года задачу овладения всей Восточной Пруссией и приведения её населения к присяге на верность России. Эта задача русскими войсками была решена успешно. В трескучие морозы, увязая в снежных сугробах, активно действовали соединения под командованием П.А. Румянцева и П.С. Салтыкова.

22 января 1758 года русская армия заняла Кё́нигсберг, а вслед за этим и всю Восточную Пруссию. В этих операциях Фермо́р не показал даже признаков полководческого таланта. Почти все оперативные и тактические планы разрабатывали и выполняли самостоятельно Румянцев и Салтыков, а Фермо́р часто мешал им своими непродуманными распоряжениями.

При вступлении русских войск в Кё́нигсберг бургомистр города, члены магистрата и другие чиновники при шпагах и в мундирах торжественно вышли навстречу. Под гром литавр и дробь барабанов русские полки́ вступали в город с распущенными знамёнами. Жители с любопытством смотрели на русские войска. Следом за главными полками в Кёнигсберг въехал Фермор. Ему вручили ключи от столицы Пруссии, а также от крепости Пиллау, защищавшей Кенигсберг со стороны моря. Войска до утра располагались на отдых, жгли костры для обогрева, всю ночь гремела музыка, огни фейерверков взлетали в небо.

На следующий день во всех церквах Пруссии были проведены благодарственные молебны россиян. Одноглавый прусский орёл повсеместно заменялся на двуглавого русского орла. 24 января 1758 года (на день рождения прусского короля, можно легко представить его состояние) всё население Пруссии принесло присягу России – своей новой Родине! В истории приводится такой факт: положив руку на Библию, принёс присягу и великий немецкий философ Иммануил Кант, что было, пожалуй, самым ярким эпизодом в его скучной жизни.

Немецкий историк Архенгольц, боготвори́вший личность Фридриха II, писал об этом времени: «Никогда ещё самостоятельное царство не было завоевано так легко, как Пруссия. Но и никогда победители, в упоении своего успеха, не вели себя столь скромно, как русские.»

На первый взгляд эти события могут показаться невероятными, каким-то историческим парадоксом: как это было возможно? Ведь речь идёт о цитадели прусского юнкерства, откуда исходили идеи господства над миром, откуда германские кайзеры брали кадры для реализации своих захватнических планов.

Но никакого парадокса в этом нет, если принять во внимание то, что русская армия не захватывала и не оккупировала Пруссию, а присоединила эту древнюю славянскую землю к славянской России, к славянской земле. Пруссаки понимали, что русские отсюда уже не уйдут, они останутся на этой славянской земле, когда-то захваченной германским княжеством Бранденбург. Война, которую вёл Фридрих II, опустошала Пруссию, забирала людей для пушечного мяса, лошадей для кавалерии, продовольствие и фураж. Русские, вступившие в пределы Пруссии, не трогали имущества местных граждан, относились к населению занятых районов гуманно и дружелюбно, даже помогали бедным, чем могли.

Пруссия стала русским генерал-губернаторством. Казалось бы, для России войну можно было считать законченной. Но русская армия продолжала выполнять свои «обязанности» перед австрийскими союзниками.

Битва при Цорндорфе

Из сражений 1758 года нужно отметить битву при Цорндорфе 14 августа 1758 г., когда Фридрих своим маневром вынудил нашу армию сражаться перевернутым фронтом. Ожесточенность сражения полностью соответствовало названию местечка где оно проходило. Цорндорф (Zorndorf) по-немецки означает "гневная, яростная деревня". Кровопролитное сражение не закончилось оперативной победой какой-либо из сторон. Результат был тяжелым для обеих сторон. Обе армии просто разбились одна о другую. Потери русских - около половины всей армии, пруссаков - более трети. В моральном отношении Цорндорф был русской победой и жестоким ударом для Фридриха. Если раньше он с пренебрежением думал о русских войсках и их боевых возможностях, то после Цорндорфа его мнение изменилось, и он сказал, что "этих людей можно скорее перебить, чем победить". Стойкость русских король Фридрих II поставил в пример своим собственным войскам.

Фермор в битве при Цорндорфе показал себя... Он никак себя не показал, причём в прямом смысле слова. Два часа русские войска выдерживали губительный огонь прусской артиллерии. Потери были большие, но русский строй стоял нерушимо, готовясь к решающей схватке. И тут Виллим Фермор покинул ставку и вместе со своей свитой ускакал в неизвестном направлении. В разгар битвы русская армия осталась без командующего. Случай уникальный в истории мировых войн! Битву при Цорндорфе вели русские офицеры и солдаты против короля, исходя из обстановки и проявляя находчивость и сообразительность. Более половины русских солдат лежали мёртвыми, но поле боя осталось за русскими.

К ночи, когда битва прекратилась, неизвестно откуда появился Фермор. Где он находился во время сражения – на этот вопрос в исторической науке ответа нет. Огромные потери и отсутствие для русской армии конкретного тактического результата – вот закономерный итог битвы при Цорндорфе, проведённой без командующего.

После битвы Фридрих отступил в Саксонию, где осенью того же (1758) года потерпел поражение от австрийцев из-за того, что лучшие его солдаты и офицеры полегли при Цорндорфе. Фермор после неудачной попытки овладеть сильно укреплённым Кольбергом отвёл армию на зимние квартиры в нижнем течении Вислы.